Из жизни дознавателя. Исповедь алкаша. Как круто меняются судьбы… - Максим Канатьев

– На приеме.

– Куда вы пропали? Давайте быстро в хозяйство!

– Понял, едем.

Куда-куда…. Ведь не будешь же в эфире трепаться про аварию с Ляшкиным. А в хозяйство, то бишь, в родной отдел, мы уже едем. Мчимся, можно сказать, на всех парусах.

Гнилой труп

По приезду в отдел, Ляшкин, предусмотрительно исчез в недрах экспертно-криминалистического отделения, а мы, не успев порог дежурки переступить, тут же наезду со стороны Коля подверглись: «Не, мужики, ну вы совсем о… ли, что ли?! Вы мне что хотите сказать, что по какому-то сраному порезу два с половиной часа волынились?! Вы где были-то?». М-да, так и пришлось всю правду рассказывать. Удивительно, но не стал Коля из себя выходить, а велев обождать, вынес из оружейки две сумки с противогазами и протянул их мне со словами: «Держи, на труп едете!», причем сказал это таким торжественно-значительным тоном, будто лично генерал нас на чашку водки приглашает. И тут же по громкой связи вызвал где-то затерявшегося участкового Диму Герасимова. О-о, чувствую, хорошо мы поработаем! Этот юноша, совсем недавно надевший погоны младшего лейтенанта примечателен тем, что до дрожи, до визга и колик боится покойников. А не так давно, даже облевался, хотя выезжал-то на свеженький, чистенький труп старичка, мирно скончавшегося у себя дома, по причине древнего возраста.

– Коль, ну его на фиг, этого Герасимова, давай я лучше с сыщиком съезжу!

– Ни хера! Герасимов поедет. Пусть приучается, б… дь! А то сосунков наберут, а потом другим за них работать приходится.

В дежурку вошел Дима.

– Ох, ё-о-о! – только и смог сказать он, узнав о предстоящем выезде, и увидев в моей руке противогазы.

Да мне и самому удивительно. Сколько ни выезжал на трупы, отродясь противогазы не выдавали. Это что ж там за жмур такой чудесный? А Коля никаких подробностей не говорит, только записульку с адресом передал. Ладно, чего тут рассуждать, поехали, сейчас сами увидим.

Двухэтажный деревянный дом барачного типа. Труповозка уже ждет у подъезда. Опять без санитаров. А ведь их, между прочим, полный штат! Козлы, блин, хорошо устроились, понравилось на ментов свою работу перекладывать! В подъезде на первом этаже запашок ощутимый, на втором – невыносимый, а уж в квартире вообще душегубка форменная. Противогаз надел было, но тут же снял. Какой там, на хрен, противогаз! От вони он не защищает ни сколько, только дышать труднее и жарко вдобавок. Ничего, как-нибудь так управлюсь. А Димка надел. Зря это он, от духоты и от вони еще, не дай Бог, в обморок шлепнется. Дверь в квартиру открыта. Позеленевший и раздутый бабушкин труп сидит на диване, разлагается себе спокойно, и носом пузыри гнилостной жидкости пускает. Так, сначала труп вынесем, потом уже осмотр напишу. Не, носилки брать не будем, не развернемся мы тут с ними. Надо что-то мягкое. А что? Покрывало под бабушкой все мокрое и вонючее, не пойдет, по шкафам не хочу лазить, а то еще обвинят черт те в чем.

– Так, Дим, давай, снимай занавески!

– Гу-гу-гу. – чего-то прогундосил «слоник» Дима, но занавески быстренько снял.

Отлично. Одну занавеску рвем, чтоб было чем труп прихватить, а другую стелем на пол – труп на ней выносить будем.

– Дима, давай, помогай! Куда, куда ты голыми руками лезешь?! Тряпками прихватывай! Блин, вся тряпка промокла. Сначала на бок ее кладем. Ты вот сюда, сюда встань, а то сейчас на тебя польется! Вот, хорошо.

Бух! Все, труп уложен, можно нести.

– Э, дружище, да тебя что-то шатает! Дима, ну-ка снимай противогаз и давай быстро на улицу! Свежим воздухом подышишь, машину покараулишь, а Серега пусть сюда идет. И Славику скажи, водителю труповозки, чтоб тоже быстренько сюда поднимался, не хера там высиживать! – я испугался, что еще пара минут, и горе-напарника придется выносить вместе с трупом.

– Сынок, а ну-ка иди отсюда к еб… й матери! Иди-иди, сказала! – Я и не заметил, как в квартире очутилась бабушка-соседка, которая решительно вытолкала Диму прочь.

Вот и Серега подтянулся. Славик, говорит, не пойдет, ему, мол, не платят за вынос трупов. Ну ладно, скотина, послезавтра я не поленюсь, настучу Ефремову – начальнику бюро судмедэкспертизы, как у него младший персонал распустился. Так, мы с бабушкой беремся за более легкий ножной конец, Серега, как самый сильный – головной, и, с грехом пополам, с передышками, потащили. Бляха-муха, занавеска в руке скользит. Ну, спасибо, Славик, что хоть дверцы-то в труповозке открыл, да носилки вытащил. Так, теперь последний штрих – перекладывание трупа на носилки, загрузка их в машину и все. Ф-фу, слава Богу, самое тяжелое дело сделано. Теперь надо осмотр писать. Ничего, сейчас прямо на улице по памяти напишу, в квартиру больше не буду подниматься, ну на фиг, и так всякой мерзостью надышался. Дима уже в себя пришел, с Серегой о чем-то треплется.

– Дима, давай возьми с соседей парочку объяснений!

Вот почему, ну почему люди становятся, а может и рождаются, такими мразями, а?! Обычно смерть человека заставляет живых как-то притихнуть, простить и забыть все, что было плохого, если, конечно, умерший не выродок, типа Чикатило18. А тут три дня жуткую вонищу терпели, и только потом, когда уже совсем невмоготу стало, дверь взломали и нас вызвали. Старуха, говорит, скандальная была, по поводу и без повода на всех кляузы писала. Вот такая вот гнусная месть! И кому мстить-то, спрашивается?! Покойнице, которой уже все глубоко по барабану?! Нет, нашим дебильным людЯм этого не объяснить… А еще для них и цирк бесплатный. Вон двое крепких мужичков, из соседних квартир, во дворе стояли, наблюдали внимательно, даже с каким-то азартом, как мы с трупом валандаемся, и хоть бы один помочь подошел! Только одна бабулечка, спасибо ей огромнейшее, настоящим человеком оказалась, не побоялась и не побрезговала помочь тяжеленный труп тащить. Это в ее-то возрасте! Ладно, Бог им всем судья. Поехали в отдел.

Маленькое затишье перед бурей.

Ох, теперь лишь бы только подольше вызовов не было, чтоб не дергал ни кто. А ведь когда-то, сто лет назад до Нашей Эры, будучи юным и не обремененным тяжкими обязанностями практикантом, дежурил я со следователем, и под надоедливый треск его пишущей машинки, мечтал вслух о вызовах. Да чтоб побольше, да с морем крови и горами трупов! И молвил мне тогда следователь человеческим голосом:

– Что ж ты, парень, жестокий-то такой, а? Зачем людям зла желаешь?

– Кому это я желаю? – не понял я.

– Ну как же? Ведь граждане нас не от великого счастья вызывают. Каждый вызов – это беда чья-то. А ты, получается, ждешь ее с нетерпением.

Вот тогда и дошло до меня. А уж теперь-то, я четко понимаю, что лишний вызов, это не только горе людское, но и лишняя ответственность, висящая на мне тяжким грузом.

Теперь чайку покрепче, да с бутербродиками, и можно обвинительный акт доделать. А, и забыл совсем, музычку включу, блатнячок мой любимый, развеселый. Вот, теперь полный комфорт! Может, это у меня профессиональная деформация появилась, а? Это я имею в виду любовь к блатному фольклору, да и не только это. Бывает, что и чифирком побалуюсь. Нет, конечно, я не ежедневно чифирь хлещу, а только если во время дежурства поспать не удается. А что, чифирь голову не дурит, но бодрости ощутимо добавляет. Не надо только подсаживаться на него. Нет, все же великая вещь компьютер! Если ошибку сделал, исправляй сколько хочешь! А ведь совсем недавно на пишущих машинках печатали, только треск стоял на всю округу! Пару опечаток сделал, лист выбрасываешь, и все по новой начинаешь. Страшно вспомнить, сколько бумаги и времени понапрасну тратилось. А вот тут, признаюсь, я маленько соврамши. Ведь не мой это компьютер-то, а Ирина Валерьевны, его она мне на время своего отпуска оставила, пригрозив, что если и ним хоть что-нибудь случиться вырвать мне эээ… Вот и все, готов обвинительный, опись составлена, дело подшито, пронумеровано, теперь завтра, … ой, нет, завтра у меня законный выходной после суток, потом, короче, злодея вызову, с делом его ознакомлю и все, с глаз долой, из сердца вон. Да, именно так я рассуждаю. «С глаз долой из сердца вон…». Легко и просто. Сухо и бездушно. Вот скажи мне кто-нибудь сейчас, что, мол, за каждым делом люди живые стоят, а ты, паразит бездушный, только бумажным оформлением и занимаешься. И что я отвечу? А пошлю подальше, да и все! Какой толк пустыми рассуждалками заниматься? Если я, вместо того, чтобы преступления расследовать, начну философствовать, да слезу пускать, то кому лучше сделаю? Этак можно вообще, того, блаженным сделаться. Вон как наш Витя Бабкин, например.

Человек с тараканами в голове

Вите сорок четыре года, он майор. Посмотришь внешне – с благородной сединой на висках, импозантный, с интеллигентными манерами. Но стоит только пообщаться с ним поплотнее, как начинает тревожно свербить предчувствие психического недуга собеседника. И ведь был когда-то Витя нормальным человеком и ментом неплохим, до старшего участкового дослужился. А потом, Бог его знает, что там в башке у него повернулось…. Вобщем, в один прекрасный день, обнаружил Витя у себя экстрасенсорные способности. Я, говорит, чистые космические потоки излучений получаю и могу теперь из людей отрицательную энергию удалять… Ага, ну и значит так наудалялся, что его подучетные алкаши чуть ли не целой делегацией к начальнику явились (ходоки у Ленина, блин!), умолять убрать от них беспредельщика этого. Начальник-то не врубился сначала, думал, что Витя лупит их почем зря, а тут оказалось, что лечит! Придет, говорит, на какую-нибудь притонообразную хату «пациента», или к себе в опорный19 вызовет, ну и давай руками над головой водить, да мычать чего-то невнятное. И так целый час. А начнут возражать, так тут же грозится всю морду разбить и в камеру засунуть. Ну, и смекнул начальник-то, что этак и прославиться недолго. В плохом смысле, конечно. Представляете, публикации в прессе «участковый-шизофреник»! Но, увольнять Витю тоже все же не по-людски как-то, мужик он, в общем-то, безобидный, на людей не бросается, да и до выслуги мужику чуть больше полугода остается, поэтому и перевели его от греха подальше, в отделение охраны общественного порядка, бумажками заниматься. И теперь Витя, в свободное от перекладывания бумажек время, ходит по кабинетам и вещает про свою неразрывную связь с источником космической энергии. Ну, все, времечка уже много натикало, баиньки пора, желаю всем… Э, нет, это я себе, любимому, желаю, чтоб ни одна падла милицию не вызывала, ну не совсем, конечно, а хотя бы до конца моего дежурства. И спокойной ночи никому не желаю, потому как примета плохая – сразу вызовы всякие гнусные как из рога изобилия посыплются. Проверено уже…